B 1919-21 годах большевицкая Россия была охвачена повстанческим движением в сельской местности. В основном восстания были мелкими и легко подавлялись местной властью с помощью отрядов ЧК и вооруженных коммунистов. Но периодически происходили и крупные, собиравшие десятки тысяч бойцов в целые крестьянские армии. В Сибири даже после крушения власти Колчака масштаб и накал повстанческого движения были таковы, что до 4 декабря 1920 года на территории всего региона сохранялось военное положение.
В феврале-марте 1920 г. в Закамье, преимущественно на территории Уфимской губернии, вспыхнуло очередной антибольшевицкое крестьянское восстание, вошедшее в историю под названием Вилочное. Название связано с тем, что главным оружием повстанцев были вилы и топоры. В эмигрантской литературе оно именуется "Восстание Черного орла и земледельца" (по названию эсеровской организации, участвовавшей в руководстве восстанием (Ильин-Шаховский, К. Крапивин, А. Милованов и М. Никонов). Самих восставших нередко называли еще "Чёрной армией" больше потому, что в ее составе были крестьяне-земледельцы.
Вилочное восстание — типичный пример взаимоотношений большевицкой власти и крестьянства, наглядно показывающее, как русский народ воспринимал большевицкий режим. Это восстание не вошло в советские учебники истории, о нем не было принято говорить в СССР. Между тем, по своим масштабам вооруженное выступление крестьян Закамья мало чем уступало вспыхнувшему чуть позже Тамбовскому восстанию.
Началось восстание в селе Новая Елань (ныне Заинский район Татарстана) в феврале 1920 года. Продотряды, выгребавшие из крестьянских амбаров так называемые «излишки», зачастую забирали весь хлеб вплоть до семенного зерна, обрекая сельского жителя на голодную смерть. Так произошло и в селе Новая Елань, расположенном на территории современного Заинского района, куда 4 февраля 1920 года прибыл продотряд под руководством уполномоченного упродкома Пудова. На собрании он обязал крестьян незамедлительно сдать 5535 пудов зерна.
Крестьяне согласились сдать зерно, но не в таком огромном количестве, поскольку таких запасов зерна у них попросту не было. Однако резонное заявление крестьян вызвало у Пудова приступ ярости. Он велел взять в заложники 20 человек, среди которых были две женщины, запереть их в холодном амбаре и держать там до тех пор, пока их односельчане не соберут требуемое количество зерна. На дворе стоял февраль, а ночью трещали тридцатиградусные морозы. Такие действия вызвали возмущение крестьян. Тем временем красноармейцы приступили к продразверстке.
Изымаемый силой у крестьян хлеб продотрядники ссыпали во дворе правления прямо на снег, причем в одну кучу сыпали рожь, ячмень и пшеницу. Всем стало ясно, что зерно, выращенное тяжкими трудами крестьян, в лучшем случае пойдет на фураж, в худшем — просто пропадет. Такого издевательства над собой и своим хлебом крестьяне не выдержали: 7 февраля толпа жителей, вооруженная вилами и топорами, двинулась к амбару: после схватки с охраной люди освободили односельчан-заложников. Во время столкновения погибло четверо продотрядников, остальным удалось бежать из села и добраться до Чистополя. Узнав о произошедшем в Новой Елани, крестьяне двух других сел — Кузайкино и Бута — также взялись за колья и вилы. Власти приняли меры, однако прибывшие в Новую Елань 9 февраля начальник Мензелинской уездной ЧК Головин и начальник Заинской милиции Корнилов были убиты повстанцами. В стычках с крестьянами погибло еще несколько продотрядников, остальные бежали. Стихийно вспыхнувшее восстание, подобно лесному пожару, охватывало всё новые и новые деревни и села.
Восставшие крестьяне составили воззвание, в котором, в частности, говорилось: «Всем вооружиться как и чем можно: вилами, топорами, кольями. Когда против нас пошлют с фронта полки – идти навстречу всей волостью без оружия. Идти дружно и кричать: «Братья, товарищи, здесь ваши отцы и братья – не стреляйте! Идите с нами!» Наша сила не в оружии, а в сплоченности. Все как один пойдем. Лучше умереть сразу, чем дохнуть от голода и болезней».
Комиссар Борис Эльцин докладывал на Уфимской партийной конференции в марте 1920 года: "Народ восстает массами, вооружается вилами, топорами, граблями и бьет коммунистов".
Как позже будут утверждать власти, «вилочное» восстание стало результатом тщательно спланированного заговора подпольной эсеровской организации, пытавшейся вонзить нож в спину "молодой советской республике". При этом они апеллируют к эмигрантской литературе, где упоминается восстание "Черного орла и земледельца". В губернии, недавно оставленной войсками Колчака, действительно, было немало людей, недовольных советской властью, находившихся на полулегальном положении. Так, на территории Багряжского лесничества скрывались бывшие колчаковские офицеры А.Милованов и М.Никонов, не успевшие уйти с войсками белого адмирала за Урал в Сибирь; в заброшенных карьерах прятался от чекистов юнкер Крапивин. Многие из них впоследствии действительно примкнули к восставшим. Очевидно и то, что вряд ли бы заговорщики смогли поднять народ против власти одной лишь силой убеждения. К тому же они возглавили стихийно вспыхнувшее восстание лишь на последующих этапах.
Бывший фельдфебель царской армии Алексей Милованов возглавил крестьян 10 февраля. К нему в деревню Корчажки, ставшую одним из очагов восстания, стекались вооруженные чем попало крестьяне из окрестных сел и деревень. Вскоре их здесь набралось до трех тысяч. Главным оружием повстанцев были топоры, колья и вилы. Огнестрельного оружия почти не было, о пулеметах и артиллерийских орудиях не было и речи. Кстати, это еще одно доказательство тому, что восстание никто не готовил специально, оно стало ответом на антинародную политику большевиков, результатом стихийного и справедливого протеста. Несмотря на слабое вооружение, трехтысячный отряд Милованова с ходу взял Заинск, который тогда был значительным административным и торговым центром. Крестьяне жестоко расправились с коммунистами и комиссарами, не успевшими покинуть город, особенно с продотрядниками.
11 февраля Милованов, Крапивин и Никонов создали в Заинске центральный штаб восстания. А к 14 февраля восставших насчитывалось около 40 тысяч человек. Тем временем, пламя восстания одну за другой охватывало волости. Лишь в одном Бугульминском уезде волнениями было охвачено 22 волости, в Чистопольском — 12, в Мензелинском — 25. Постепенно огонь крестьянской войны охватил все Закамье и перекинулся на башкирские земли — Белебеевский, Уфимский и Бирский уезды. Всего в нем участвовало до 60 тысяч человек.
Повстанцы с трех сторон – с севера (из Бирского уезда), запада (из Мензелинского уезда) и юго-запада (Белебеевский уезд) – наступали на Уфу. По пути отряды пополнялись новыми повстанцами. Была поставлена на хорошем уровне и идеологическая работа. Например, в листовке, обращенной к бойцам Красной Армии, писалось: «Как коса, скашивают вас неприятельские пули. Эти пули предназначены коммунистам, а вы вместо них подставляете свои груди. Коммунисты уверяют вас, что делают все для рабочих и крестьян, но это неправда. Здесь, в тылу, они обирают до нитки ваших родителей, отбирают до зернышка весь хлеб, складывают его в складах, где он сгорает, гниет, а рабочие, крестьяне и красноармейцы голодают».
29 февраля бирские отряды восставших уже достигли района в 20 верстах севернее губернского центра. 1 марта Уфа была объявлена находящейся на военном положении. 4 марта 10 тысяч повстанцев в пешем и конном строю при 150 винтовках и 2 пулеметах выдвинулись со стороны селений Москово, Ляпустино и Ельдяк в сторону Бирска.
Восстание стало серьезной угрозой большевикам и на его подавление, как обычно, были брошены лучшие красные воинские части. Восстание подавлялось очень жестоко, особенно свирепствовали «воины-интернационалисты», грабившие всех подряд, даже семьи красных. Из отчетов большевицких чиновников: «Грубое, нечеловеческое обращение с населением — особенно в этом отличились китайцы и эскадрон мадьяр; разграблялись сплошь и рядом семьи красноармейцев. В Ново-Шешминске четырьмя китайцами расстреляна женщина с грудным ребенком на руках. Замечались случаи насилия над женщинами».
Hа подавление восстания в Чистополь был направлен командир 1-го стрелкового батальона губЧК Кротовский. Прибывшие в Закамье части Запасной армии и Туркменфронта насчитывали 6372 штыка, 816 сабель, 79 пулеметов, 2 бомбомета и 6 орудий. Крестьяне ничего не могли противопоставить подавляющему превосходству красных в вооружении, их буквально выкашивали свинцовым ливнем пулеметного огня. Воевать крестьяне толком не умели и при первых серьезных стычках с армейскими частями разбегались. Тогда восставшие прибегли к тактике террора: загремели из-за угла в спину сельских активистов выстрелы из обрезов, участились внезапные нападения на красноармейские части ночью. Но и это не помогло, к концу марта 1920 крестьянское восстание было полностью подавлено. Остатки восставших в были загнаны в леса, большая часть разошлась по домам. Руководители восстания бежали за пределы губернии.
Тысячи крестьян были убиты, подверглись арестам и репрессиям. Скрывшихся руководителей восстания «вилочников» вылавливали по стране еще долгие годы. А в августе 1920 полыхнуло гораздо более известное Тамбовское восстание крестьян, которое красные не могли подавить несколько месяцев.
Источники:
"Черная армия" https://nikolay-saharov.livejournal.com/834165.html
Вилочное восстание https://realnoevremya.ru/articles/88840-vilochnoe-vosstanie-na-territorii-tatarstana-i-bashkirii
Взято у
vasiliy_eremin в historical-fact.livejournal.com
Journal information